20 мая в России отмечают день Волги. По замыслу организаторов, праздник призван привлечь внимание к проблеме сохранения реки, которая является не только национальной гордостью страны, но и ценным стратегическим природным ресурсом. В день Волги «Пароход Онлайн» предлагает вам поближе познакомиться с актрисой оперы, обладательницей прекрасного сопрано, победительницей четвертого сезона телевизионного конкурса Большая опера и просто очаровательной девушкой из Саратова Ксенией Нестеренко.
Концерт Ксении открывал Фестиваль классической музыки имени Сергея Васильевича Рахманинова в Великом Новгороде. Сказать, что новгородцы были в восторге от ее исполнения – ничего не сказать. Отсюда наш первый вопрос Ксении:
— Что это было? Почему люди в хорошем смысле не могут выразить все восхищение случившимся?
— Вот для меня это было, выражусь сейчас относительно нехорошим словом, «треш». Я не так часто даю именно сольные концерты. Чаще участвую вместе с кем то, да. А вот сольные пою достаточно редко. На самом деле, вот я выхожу, и мы с мамой даже обсуждали перед отъездом, не могу поверить. Люди ведь приходят на меня посмотреть, меня послушать. Это всегда такое счастье, так приятно видеть людей в зале. Причем не важно сколько их. Я могу для одного человека спеть, и мне будет безумно приятно. Но когда как здесь был полный зал, такая эйфория. Мне, кстати, всегда так интересно — как люди вообще узнают о моих концертах.
— А как хочется, чтобы узнавали?
— Хочется, чтобы не забывали. К известности я спокойно отношусь. Ну, бывает, меня вне концерта на улице пару раз узнавали. В транспорте, в поезде. Безумно приятно, что есть люди, которые еще и подходят, выражают свою благодарность. Это значит, что я не зря работаю. Значит, что я не зря учусь. Все не зря и это очень приятно.
— Артисты бывают разные. Кто-то стесняется, скрывается от людей. Ксения Нестеренко любит, чтобы ее видели, узнавали и принимали? А еще подходили и просили автограф.
— После концертов это показывает результат, то есть, как я сработала – плохо или хорошо. А в обычной жизни я всегда думаю: «Боже мой, откуда вы меня знаете. Я же только учусь в консерватории. Я обычная студентка, как и все мои 15 однокурсников. Чем я отличаюсь?»
— Говорит человек, который выиграл конкурс «Большая опера» в 2016 году.
— Для меня это ничего не значит, на самом деле. Нет, конкурс-то для меня очень важный. Он мне дал тот трамплин для будущей жизни. Поэтому конечно я очень благодарна этому проекту.
— Но не считаешь, что он привел тебя к популярности?
— Он меня привел к популярности. Из-за него большинство людей и узнает. Но я не считаю, что я там в космос слетала. Ничего я не сделала такого. Ну, выиграла в конкурсе и выиграла. Ничего не произошло. Уже другая выиграла. Для меня это, знаете, пинок к еще большей работе. Если я выиграла, значит ниже планки в определенный момент я не могу опускаться. Значит надо работать, работать надо ежедневно.
— А в чем заключается работа певицы? Как проходит твой день?
— Для меня день – это сходить на учебу, иногда (смеется). Потом основная работа – театр. Здесь я разучиваю партии. Бывает, пропадаю целыми днями в театре. Я постоянно думаю о репертуаре, договариваюсь с кем-то о концертах. То есть день у меня – это какие-то переговоры, поиски каких-то арий, песен. Иногда бывают заказчики, которым нужен определенный репертуар. И вот я сижу целыми днями об этом вот думаю. Примерно так проходит мой день.
— А какой репертуар исполняет Ксения Нестеренко?
— Я не могу представить себя в образе девочки субретки (служаки – прим. автора). Я больше люблю образы с душой, с каким-то драматизмом, но не излишним, разумеется. Мне хочется исполнять душевный, открывающий меня людям репертуар, чтобы они узнавали меня по моему репертуару. Вот, например, Елена Образцова для многих, однозначно, «Кармен». Анна Нетребко, для меня лично, ранняя «Людмила». Я хочу, чтобы меня тоже узнавали по какому-то репертуару. Но пока я еще не нашла этот репертуар. Вернее, я не нашла одно произведение, или одну партию, которая характеризовала бы меня.
— Давай начнем с самого начала. Как так вышло, что ты вообще запела? С пеленок поешь?
— Не помню (смеется). На самом деле, у меня есть старшая сестра, на которую изначально делались все ставки. Её первой отдали в музыкальную школу, в эстетический лицей. Меня же отдали в обычную школу со словами: «Учись на здоровье». Это потом уже мы стали эстетическим классом, но в обычной школе. Помимо того, что нас всех записали в народный хор, там можно было еще выбрать себе инструмент. И сначала я запела народные песни, а потом пошла учиться играть на фортепьяно. До этого, правда, я еще потанцевала пару лет балет.
— Как дальше дело обстояло? На сестре ставка не сыграла?
— Сестра закончила класс фортепьяно и все закончилось. Теперь она экономист. Ну а я как-то так. Я закончила общеобразовательную школу, пять отделений в музыкальной школе. Поступила в колледж при консерватории.
— Это было личное желание или отправили?
— Нет. Отправили. Ну, я все хотела, я понимала, что хочу быть артисткой, но артисткой какого плана, не представляла. Меня впихнули в дирижерско-хоровое отделение. Я его закончила, перекрестилась, и все. Но не забыла – оно мне помогает. Помогает выступать с дирижерами, с оркестром, с дирижером я на одной волне. Это помогает учить партии. Предполагаю темпы, знаю, что захочет от меня дирижер, что захочет от меня режиссер. А в консерваторию пошла на вокальное отделение – это уже я захотела.
— Планы? Профессия или для души?
— Профессия. Однозначно. Я – театральный человек, а гастроли – для души. Для меня очень важно воплотить в жизнь то, как я чувствую того или иного персонажа, потому что когда поешь одну арию или один дуэт, это воплощается, но на 30%. А когда взаимодействуешь с декорациями, партнерами, с публикой, это кайф. Перевоплощаешься на 3 часа – в Виолетту или Антониду. Это некая жизнь. Для этого смотрю уже поставленные оперы, обращаюсь к первоисточнику – читаю, смотрю, как работают коллеги. Но стараюсь делать по-своему – какие-то партии делаю вразрез, где-то придаю изюминку.
— Ксения Нестеренко – какая она?
— Я замужем. Первым делом я жена. Вторым делом – я дочь и сестра. А потом – актриса и певица. Приоритет – семья. Муж – баритон, коллега, мы работаем вместе. Для него я как героиня оперы «Жизнь за царя» Антонида, взрослая сильная девочка.
— Немного о семье в таком случае. Мама – верный друг и помощник, да? Созваниваетесь, обсуждаете потом концерты?
— Обязательно. Она – первая, кто даст затрещину, если я что-то не так спела. Она первая скажет: «Сегодня не твой день», но, тем не менее, она никогда не начнет ругаться, выяснять отношения. Нет, она просто скажет своё мнение. Она не профессионал, но она знает меня до такой степени, что рассуждает, как профи. Тем более, что я её учу быть профессионалом. Она уже близка, в терминах меня понимает.
— А у сестры нет зависти, что, если возвращаться к первоначальным планам родителей, все ставки делались на неё, а Ксюша вот взяла и обошла?
— Нет, она очень меня поддерживает. Я куда-нибудь уеду, а она мне за день всё говорит: «Удачи, удачи, удачи, всех порви там, сделай публику, чтоб всё было хорошо!». Она очень переживает за меня. Раньше мы с ней как-то дрались, плевались друг в друга, а сейчас – две подружки, самые родные.
— Как они провожали на большой конкурс, большой проект «Большая опера»?.
— Мама плакала, будто в последний путь меня отправляет. А сестра: «Ну, ты справишься, я ж знаю, ты ж молодец, я ж верю в тебя, мы все верим в тебя!». То есть сестра как-то с позитивом, мама со слезами, как все мамы, как обычно. Но когда я в перерывах приезжала и говорила, что это последняя моя программа… На таких проектах не знаешь, когда ты вылетишь. Каждый раз я выходила и думала: «Ну всё, последний раз. Хватит уже, хорош». И уже где-то программе на 7-й, на 8-й думаешь: «Да когда же уже последний раз-то? Я что, до финала дойду?». А Аркадий Владимирович (преподаватель Ксении – прим. автора) вообще сказал: «Ну, ничего, съезди, потусуйся. Потом приедешь через одну программу, всё равно выгонят». Не верил до последнего. Когда на сцену меня в Большой театр провожал, говорил: «Ну, иди. Тиграна только обними, поцелуй за победу. Или Юрку, кто там выиграет. Поздравь их обязательно, не обойди стороной». А потом сам рыдал за кулисами.
— Что ты чувствовала, когда объявляли имя победителя?
— Мои чувства? «Как же так? Я?». Не было каких-то определенных чувств, было всё как-то… Большой театр, я, мне вот это? Я же не готова, я же маленькая, я же не умею ничего, какое?! Эйфория и эмоции зашкаливали. По интернету ходит фотография, где меня награждают, я там стою, у меня достаточно спокойное выражение лица, и там комментируют: «Да она всё знала, куплено всё». И самое главное: «Ей всё равно, из-за того, что всё куплено, она не удивляется». Но на самом деле я не показываю свои эмоции. Ни хорошие, ни плохие вот ТАК ВОТ не показываю. Что я там, прыгать должна была, платье с себя сдирать? У меня всегда такой вопрос – что я должна была сделать? А уже потом, когда вышла за кулисы, первые слова: «Где мама?!». После мы обе рыдали там на весь коридор. Потом уже Аркадий Владимирович, муж подошел, все подошли, обалдели.
— Здорово! Ещё такой вопрос: на сцене на чём-то думаешь? Или наоборот абстрагируешься, вот моя ария, вот мои ноты, лишь бы не сфальшивить? Что в голове творится?
— Ой. Когда-то какие-то произведения, которые плохо знаю, может, не уверена в себе – ноты, ария, я, всё, до свидания. Сойтись бы с оркестром или концертмейстером. Когда уже более свободно или уверенно себя в произведении чувствую – вообще разные мысли: о прошлом, о будущем, о настоящем, о зрителе, о том мужчине, который фоткает.
— Не любишь, когда фотографируют во время исполнения?
— Всё равно. Я начинала свою карьеру с большой оперы, мне абсолютно всё равно что происходит, хоть мне там голову чешут.
— А случалось такое, что хочется на сцене чихнуть, кашлянуть, почесать что-нибудь?
— Кашлянуть хочется всегда – невроз. А всё остальное как-то нет. Выходишь и уже не о том думаешь.
— А о чём думаешь?
— О работе, о том, что я сказала. Конечно, 70% моих мыслей – о том, что я сейчас делаю, об образе, словах и музыке, об интерпретации, об оркестре и концертмейстере, о дирижёре. А потом уже о мужчине с фотоаппаратом и всём таком.
— Бывало такое, что хотелось сказать: «Да ну это все, пойду вязать».
— Не было, слава Богу, и не будет, потому что ежели взялся за гуж, не говори, что не дюж. В любом случае я выбрала своё, я чувствую себя здесь органично, я считаю, что мне ещё 200 лет учиться. Пока я выучусь, пока я достигну какого-то уровня не будет времени думать: «Всё, конец эпохи». Поэтому надеюсь, что не будет.
— Дальнейшие планы какие? Творческие и жизненные?
— Ну, что касается семьи, то планы совершенно понятные, там один вариант развития событий – только в гору, только вместе. А что касается профессии – есть разные мысли, каждый день всё получается по-разному, переосмысливается постоянно. Какие-то гастроли прошли и думаешь: «Ага, сейчас так, так и вот так сделаю». А потом кто-то позвонил, сделал какое-то предложение и думаешь, что так уже не получится, будет не то. Поэтому устоявшихся планов нет. Есть цель, я её никому никогда не скажу, но каких-то чётких планов, как расписания в школе, нет, они меняются.
— Муж поддерживает рабочие планы или наоборот настаивает на домашних борщах?
— Сам сварит. Большой мальчик уже. Нет, он очень поддерживает меня. Наоборот, говорит: «Не надо всей этой обыденности. Занимайся своим делом и мы будем двигаться к нашим целям».
— Цель творческая, в таком случае, общая?
— 50 на 50. Где-то наши цели переплетаются, но у него своя у меня своя. В общем, естественно вместе.
— Почему тогда гастролируете не вместе?
— Ну, мы иногда выступаем, но, честно говоря, мы не любим это делать. Он обалденный певец, конечно. Я когда первый раз его услышала, я еще не была с ним знакома, подумала, что это какой-то именитый певец. Подумала, что кто-то приехал к нам из гастролеров. А оказался совершенно простой парень со своими заморочками, такой же человек, как и все. Он замечательный певец, актер, у него большое очень будущее, но как-то вместе работать мы не любим. Понятно, разовые фикции бывают, но чтобы так постоянно как Анна Нетребко (российская и австрийская оперная певица – прим. автора) и Юсиф Эйвазов (муж Анны Нетребко, азербайджанский оперный певец, — прим. автора) – нет.
— А чем Ксения Нестеренко любит заниматься в свободное от работы и учебы время?
— Я люблю смотреть фильмы. Я люблю находиться дома 90% времени. Я люблю гулять. Но только спокойно – леса, березки, поля. То есть клубы, забастовки и прочее не для меня. Мне больше по душе в кино сходить, книжечку почитать, коты чтобы рядышком валялись…
— Как тогда вышло, что начались гастроли?
— Ну я как-то отдохнула, мобилизовалась, пошла. У меня нет такого, чтобы отдыхать, отдыхать, отдыхать. Меня не надо заставлять. Если я что-то не хочу, я не буду это делать, хоть ты тресни. Но если что-то мне надо и это в моих интересах, то я в лепешку разобьюсь, чтобы это сделать, в каком бы состоянии не была.
— И еще такой вопрос, что ждешь от зрителя, что любишь, чтобы делал зритель? Может тебе хочется, чтобы зал подпевал?
— Нет, этого не надо (смеется). Я сама спою. Знаете, когда стоишь на сцене, очень чувствуешь энергетику зала. Иногда она абсолютно холодная, ты стоишь и чувствуешь, что людям ничего не надо. Реально, выходишь — кто в телефоне копается, кто по залу ходит, кто конфетки кушает и прочее. Для такой публики хочется, конечно, делать, но хочется делать меньше и от этого получается хуже. А для публики, которая сидит и вздохнуть боится, хочется так спеть, чтобы они выдохнули и как бальзам на душу. Вот от зала хочется именно энергетики. Два часа в месяц или кто сколько там ходит — это не так много отдать человеку, который ради тебя приехал, работает. На самом деле артист очень много отдает, стоя на сцене и исполняя даже одну арию. Взамен хочется не аплодисментов, не цветов, ничего. Хочется, чтобы просто слушали, слышали, чтобы понимали, что я хочу им сказать.
— Последний вопрос. Понятно, что исполняешь в основном классику. А что в плеере играет?
— Только она и играет. Я не слушаю другой музыки. Для меня это не музыка. Я не понимаю в ней какого-то смысла. Три куплета одних и тех же, гитара играет постоянное рондо. Жуть. Когда-то у меня был момент, когда я из крайности в крайность – реп, рок и прочее, но сейчас я ничего кроме классики не воспринимаю.
